Каюмова З.С. Образ Зулейхи в переводе «Тафсира Табари» и его отражение в персидско-таджикской поэзии X-XII вв.
УДК 81:821.222.8
ОБРАЗ ЗУЛЕЙХИ В ПЕРЕВОДЕ «ТАФСИРА ТАБАРИ»
И ЕГО ОТРАЖЕНИЕ В ПЕРСИДСКО-ТАДЖИКСКОЙ
ПОЭЗИИ X-XII ВВ.
Каюмова З.С.
В статье рассматривается вопрос изучения образа Зулейхи в переводе «Тафсира Табари» и его отражение в персидско-таджикской поэзии X-XII вв. Отмечается, что исследуемая тема имеет большое значение в литературе, она посвящена человеку, являющемуся воплощением целомудрия, любви и знания. В коранических сказаниях и комментариях образ Зулейхи – жены правителя Египта, изображен в разных ипостасях. Вначале она предстает в образе похотливой и легкомысленной женщины, далее, особенно в завершении повествований персидско-таджикской литературы, Зулейха признает свои грехи и становится благочестивой и добродетельной женщиной.
Ключевые слова: человек, любовь, знание, образ Зулейхи, персидско-таджикская литература.
ZULAIKHA’S IMAGE IN THE “TAFSIR TABARI” TRANSLATION
AND ITS REFLECTION IN PERSIAN-TAJIK POETRY
FROM THE 10TH TO THE 12TH CENTURIES
Kayumova Z.S.
The article dwells on the study of Zulaikha’s image in the “Tafsir Tabari” translation and its reflection in Persian-Tajik poetry from the 10th to the 12th centuries. It is noted that the studied subject has a great importance in the literature; it is devoted to a person who is the embodiment of chastity, love and knowledge. In Quranic legends and commentaries Zulaikha’s image as a wife of the Egypt ruler is also depicted in various guises. At first, she appears in the image of a lustful and frivolous woman, then, especially at the end of the Persian-Tajik literature narratives, Zulaikha admits her sins and becomes a pious and virtuous woman.
Keywords: person, love, knowledge, Zulaikha’s image, Persian-Tajik literature.
Образ женщины в Коране вводит читателя в мир, где она предстает либо в образе матери, либо в образе жены или сестры. В статье анализируются страницы жизни и портрет женщины, которой посвящена сура в Священном Коране и которая названа ее благословенным именем. Эта сура о женщине, являющейся воплощением целомудрия, любви и знаний, о человеке, к которому снизошел ангел и передал божественное откровение. Эта женщина именуется в святой суре «Аль-Маида» как «сиддика» («преданная»). История Зулейхи в персидском переводе «Тафсира Табари» (своде изъяснений об истолковании айатов Корана Мухаммада ибн Джарира ат-Табари, 839-923 гг.) передает нам образ женщины, который встречается в поэтических произведениях персидско-таджикской литературы X-XII вв.
Следует упомянуть о некоторых важных высказываниях исследователей относительно рассматриваемого перевода. Так Вафо Эльбоев писал, что это произведение «является одним из ценнейших образцов прозы X века и считается одним из памятников литературы эпохи Саманидов, и именно с этой уникальной книги началось новое течение в культуре и литературе ираноязычных народов, создавшее основу таджикско-персидской школы комментирования» [8, с. 77].
Доктор филологических наук Фахриддин Насриддинов, говоря об этапах написания книги, подчеркивал следующее: «С середины четвертого века по хиджре начался новый и методичный этап в переводе и комментировании. Этот этап начинается с перевода «Тафсира Табари», который является древнейшим из существующих переводов Священного Корана на персидский язык, и, к счастью, в сохранности дошедший до нас. Этот этап начинается со второй половины X века» [2, с. 47].
Стоит отметить, что в коранических сказаниях и комментариях к нему образ Зулейхи – жены правителя Египта, также представлен в различных ипостасях. Так вначале она предстает в образе похотливой и легкомысленной женщины, далее, особенно в завершении повествований персидско-таджикской литературы, Зулейха признает свои грехи и является в образе благочестивой и добродетельной женщины.
Большинство поэтов, изобразивших историю о «Юсуфе и Зулейхе» в своих произведениях, считали эту женщину роддом из Магриба, и что она была дочерью царя Таймса. А исследователь Дохунда, ссылаясь на «Гис-ул-лугат», «Словарь Онандродж» и «Персидский словарь» поясняет следующее: «Место рождения Зулейхи – Магриб, ее настоящее имя на сирийском языке – Раиль. Имя Зулейха, которое является известным, имеет арабское происхождение» [1, с.12903-12904].
История Зулейхи и Юсуфа считается одной из самых значимых в Коране. При этом Зулейха упоминается только в суре «Йусуф», аятах 21-33 и 50-51. Она – жена правителя Египта, о ее красоте и изяществе говорили все соплеменники. Ее красота также была неоднократно описана поэтами древней персидско-таджикской литературы. Например Хакани Шарвани пишет:
Аз хулқи Юсуфе-ш ба пиронасар ҷаҳон
Пирояи ҷамоли Зулайхо барафканад.
(Мир, несмотря на преклонный возраст, из-за своего характера,
Как Юсуф срывает занавес красоты с Зулейхи) [6, с. 123].
Зулейха была влюблена в Юсуфа, пророка Всевышнего, и всевозможными уловками и ухищрениями пыталась его заманить в свои любовные сети ловушку, но ей это не удалось [4, с. 627].
Образ Зулейхи предстает в переводе «Тафсира Табари» почти как в Коране, но с небольшими пояснениями. В комментарии к суре «Йусуф», начиная с 22 по 31 аяты, говорится о том, как пророк появляется в доме правителя Египта, описано его детство и достижение зрелости, повествуется о вожделении Зулейхи к Юсуфу и о срывании с него одежды. Позор Зулейхи, суть ее ветреной и легкомысленной натуры приводится в 29 аяте этой суры. О том, как правитель Египта узнает о деяниях Зулейхи и его отношении к произошедшему, повествуется устами Всевышнего следующими словами: «Для меня стало очевидным, что это твоя вина. Теперь же покайся в этом поступке и проси у Бога прощения» (Йусуф, 29) [4, с. 628].
Эта сцена описана в поэме «Юсуф и Зулейха» Абулкасыма Фирдоуси следующим образом:
Шунидам, ки як рӯз бо он ҷамол,
Биёмад ба сад гуна ғанҷу далол.
Ба тарзи латофат забон баргушод,
Бад-ӯ гуфт: К-эй дилбари ҳурзод!
…Маро дор инак, ки они туам,
Парастандаву меҳрубони туам.
…Саранҷом бигшод Юсуф забон,
Чунин гуфт: К-эй бонуи меҳрубон.
…Сухан бо ман аз ишқ ҳаргиз магӯй,
Зи ман доруи ишқ ҳаргиз маҷӯй
…Зулайхо зи ҳирси дилу коми тан,
Давиду задаш чанг дар пираҳан.
Дарид аз пасаш пираҳан аз қазо,
Азиз андар омад чу боди ҳаво.
Зулайхо барошуфт бар хештан,
Сабук ҳилате сохт он шӯхзан.
…Чӣ бошад мар он тирадилро ҷазой,
Ки бар аҳли ту кард ин қасду рой?
Ба ҷуз банду зиндону ҷуз чӯбу бим,
Ва ё доштан дар азоби алим?!
(Слышал, что в один день пришла она со своей
Красотой и с сотнями украшений и драгоценностей.
И начала мило говорить ему: «О, мой любимый…
Возьми меня, я твоя поклонница и влюбленная.
Я твоя воспитательница и служанка!»
Наконец, Юсуф начал говорить:
И сказал: «О, милая госпожа,…
Не говори со мной о любви никогда,
Не спрашивай у меня никогда лекарство от любви»…
Зулейха от жажды любви и страсти тела
Бросилась на него и оторвала кусок его рубашки.
Рубашка порвалась сзади у Юсуфа
И он вырвался как ветер из ее рук.
Зулейха пришла в ярость и
Придумала с легкостью коварство…
Как наказать эту коварную женщину,
Которая сделала это коварство в отношении тебя?
Только связать и посадить в тюрьму, и бить палкой.
Или держать ее в страшных муках?!) [5, с. 177].
В переводе «Тафсира Табари» в комментарии к аятам 32-33 и 50-51 речь идет о случае, когда египтянки порезали свои руки, о заключении Юсуфа в тюрьму, о признании Зулейхой и египтянками невиновности Юсуфа [4, с. 630, 635-636].
Когда молва о бесчестии Зулейхи распространилась по всему городу, а женщины Египта стали ее укорять за этот проступок, она пыталась оправдаться и рассказать всю правду. Зулейха организовала собрание, куда пригласила египетских женщин, дав каждой по апельсину и ножу. Когда женщины увидели красоту Юсуфа, то в эйфории вместо апельсинов порезали себе ножами руки, не почувствовав боль. После этого уже Зулейха стала упрекать женщин:
Зулайхо пас онгаҳ забон баргушод,
Бад-он анҷуман инчунин кард ёд.
…Кунунаш фаришта набояст хонд,
Аз он дар суханҳо набояст ронд.
…Аз ӯ як назар-тон ба чашм омадаст,
Дилу дастатон ҷумла пора шудаст.
Маро чун нагардад дил аз ишқ реш,
Ки бошад шабу рӯз ин моҳ пеш.
(А затем Зулейха начала говорить
Тем женщинам, и сказала следующее:
…Теперь вы не считаете его ангелом,
И не вспоминайте о нем в своих речах…
Вы его видели одним взглядом,
Ваши сердца разбиты и разрезаны руки.
А как мне не быть от любви к нему с разбитым сердцем,
Который, как луна находится днем и ночью перед моими
Глазами?) [5, с. 185].
Тогда женщины обратились к Юсуфу: «А что, если ты удовлетворишь ее желания?». Пророк ответил: «Я не предам бесчестью дом божьего человека, купившего и приютившего меня». После этого женщины сказали Зулейхе: «Нет у тебя другого выхода, чем посадить его в тюрьму на несколько лет, пока история не зарастет былью, тогда и ты забудешь его, и изменишь свое поведение» [4, с. 631]. Так по навету Зулейхи пророк был заключен в тюрьму.
После нескольких проведенных Юсуфом лет в темнице, правитель увидел сон, который египетские толкователи не смогли ему разъяснить. Тогда придворный виночерпий рассказал сон правителя Юсуфу. И пророк разъяснил, что Египет ждет впереди семь лет изобилия и благоденствия и еще семь лет засухи и лишений [4, с. 635]. Правителю понравилось такое толкование сна, и он приказал отпустить Юсуфа. Но пророк в качестве вознаграждения за свое толкование сна, попросил правителя разобраться с причиной его заточения в тюрьму: «Я не выйду из тюрьмы, пока не докажу правителю свою невиновность» [4, с. 635]. Правитель позвал египтянок, порезавших себе руки, и свою жену Зулейху, стал разбираться в случившемся. Тогда Зулейха призналась в содеянном: «Это я виновата во всем, и не было греха на Юсуфе в этом деле». Так невиновность пророка была доказана [4, с. 636]. Данная история описана в поэме следующим образом:
Бипурсид аз эшон ҳамон гоҳ шоҳ,
Ки аз чист чандон нишони табоҳ.
…Ба якбор бо шаҳ бигуфтанд мо
Зи Юсуф надидем ҳаргиз хато.
…Зулайхо ба посух забон баргушуд,
Суи ростӣ майлу рағбат намуд.
…Гунаҳ нест касро дар ин гуфтугӯй,
Гуноҳе, ки ман кардам, аз ман биҷӯй.
(Тогда спросил царь у женщин,
В чем его вина? Расскажите мне…
Хором они отвечали, что
«Юсуф невиноват. И что он не совершил ничего дурного»…
И Зулейха начала отвечать
Честно, не кривя душой…
Никто не виноват в этом деле,
Я виновата во всем, спрашивай лишь с меня») [5, с. 209].
Согласно Вафо Эльбоеву, «сюжет «Юсуфа и Зулейхи» приведен в библейской книге Бытия (главы 37-50) и в 12-ой суре Корана. В Библии рассказ завершается тем, что Иосиф призывает своих братьев к благочестию, они поклоняются Господу, и праведник завершает свой жизненный путь в возрасте 110 лет. В Коране рассказ заканчивается молитвой Юсуфа к Всевышнему о победе Милосердного над дьяволом, о том, что люди уверовали и поклонились Единому Богу [8, с. 198].
Упоминания в источниках о том, что царь Магриба Таймус мечтал о рождении ребенка, о рождении Зулейхи, о ее безумной любви к Юсуфу, о приобретении второй молодости, благодаря молитве пророка, о браке с ним и рождении детей от него нет ни в Коране, ни в Библии, ни в других религиозных книгах. Все это является фантазией и вымыслом поэтов, использовавших религиозные сюжеты в художественных целях для более эффективной подачи материала [8, с. 199].
Из повествования Зулейхи в персидской литературе, а также по поэтическим произведениям, указывающим на некоторые сцены с ее участием, становится очевидным, что образ этой женщины был весьма популярен и, в основном, использовался как символ любви и непостоянства.
В некоторых источниках «ишки Зулайхои» (любовь, подобна любви Зулейхи) ассоциировалась с самой мучительной любовью, с реальной любовью, с истинной и символической любовью, так как именно подобная любовь прославила ее [8, с. 146].
Образ Зулейхи в персидско-таджикских поэзии отражен следующим образом:
Аз ҷамоли Юсуфе серӣ набинад ҷовидон,
Ҳар киро бар ҷону дил ишқи зулайхоӣ бувад.
(Не насытится красотой Юсуфа никогда тот,
У кого в сердце любовь, подобна любви Зулейхи) [3, с. 121].
В поэме «Юсуф и Зулейха», принадлежащей перу Фирдоуси, также содержится множество сведений, источником которых исследователи считают Тору [7, с. 78].
Подводя итог, следует отметить следующее:
1. Коранические рассказы являются одним из наиболее богатых источников, к которым обращались персидско-таджикские литераторы, и использовали религиозные образы и сюжеты в своей поэзии в качестве исторических, являясь постоянным источником их творческого вдохновения. Это ясно видно на примере перевода «Тафсира Табари».
2. Этот перевод, в свою очередь, имеет самый высокий авторитет среди персидских комментариев и в наилучшей форме отражает коранические истории. Поэтому писатели и поэты X-XII вв. в своих произведениях устремляли свои взоры на данный литературный памятник. Данный тафсир ярко описывает образы и истории безнравственных и благочестивых женщин, а в дальнейшем раскрывает отдельные сюжеты этих историй, которые посредством великой персидско-таджикской поэзии, они стали притчей во языцех.
Список литературы:
1. Деххудо А. Лугатнома. Тегеран: Муассисаи интишорот ва чопи Донишгохи Тегеран, 1345. 13000 c.
2. Насриддинов Ф. Арзишҳои адабӣ дар тарҷума ва тафосири куҳани форсӣ-тоҷикӣ. Хуҷанд: Ношир, 2012. 576 с.
3. Саноӣ Ҳаким. Осори мунтахаб. Душанбе: Адиб, 1993. 400 с.
4. Табарӣ Муҳаммад Ҷарир. Тарҷумаи Тафсири Табарӣ / Таҳия ва таълиқоти Н.Ю. Салимов, Н.Ш. Зоҳидов, Н.И. Fиёсов, А.А. Ҳасанов, А. Самеев. Хуҷанд: Нури маърифат, 2007. Ҷ. 1. 883 с.
5. Фирдавси Абулкосим. Юсуф ва Зулайхо. Теҳрон: Мансуб (Бино), 1349. 300 c.
6. Хокони Шарвони. Девон / Подг. к изд. З. Саджджоди. Тегеран: Заввор, 1373. 1086 с.
7. Ҳусайнӣ З. Дарди ишки Зулайхо // Адабиёти достонӣ. 1386. № 108. С. 77-87.
8. Элбоев В. Қиссаи «Юсуф ва Зулайхо» дар адабиёти форсии тоҷикии асрҳои X-XV. Душанбе: Дониш, 2015. 200 c.
Сведения об авторе:
Каюмова Замира Садыковна– соискатель кафедры таджикского языка и литературы Худжандского государственного университета имени академика Бободжана Гафурова (Худжанд, Таджикистан).
Data about the author:
Kayumova Zamira Sodiqovna – graduate student of Tajik Language and Literature Department, Khujand State University named after Academician Bobojon Gafurov (Khujand, Tajikistan).
E-mail: zamir91_91@inbox.ru.
